Наркоманию обычно определяют как принуждение к приему наркотика с потерей контроля над приемом наркотиков. Термин зависимость от психоактивных веществ используется для описания синдрома, в основном эквивалентного зависимости, а используемые диагностические критерии описывают симптомы, которые приводят к потере контроля при приеме наркотиков. Употребление психоактивных веществ, токсикомания и зависимость от них - это отдельные, поддающиеся определению сущности в большинстве формулировок. Важной задачей для нейробиологических исследований является понимание того, как происходит переход между контролируемым употреблением наркотиков и потерей контроля, что определяет зависимость от наркотических веществ, и какие молекулярные, клеточные и системные процессы способствуют развитию наркотической зависимости.
Нейроадаптивный взгляд на наркотическую зависимость изначально был основан на феномене толерантности и отмены, адаптивных процессах, которые, как предполагалось, являются попыткой организма противостоять острым эффектам наркотика. Такие адаптации изучались на всех уровнях исследований наркотической зависимости от поведенческого до молекулярного. Совсем недавно другой адаптивный процесс, феномен сенсибилизации, был концептуализирован как критический нейроадаптивный процесс (18).
Мотивационный взгляд на наркотическую зависимость
Существует четыре основных источника подкрепления при наркотической зависимости: положительное подкрепление и отрицательное подкрепление, обусловленное положительное подкрепление и обусловленное отрицательное подкрепление (23). Очевидно, что положительные подкрепляющие эффекты имеют решающее значение для формирования поведения самостоятельного управления, что приводит к гипотезе о том, что положительное подкрепление является ключом к наркотической зависимости (24). Напротив, теории нейроадаптации, такие как теория оппонента-процесса, постулируют, что процессы аффективного привыкания (гедонистическая толерантность) и аффективной абстиненции могут быть движущей силой зависимости (21).
Очевидно, что эта конструкция играет важную роль в поддержании употребления наркотиков после развития зависимости. Таким образом, в то время как первоначальное употребление наркотиков может быть мотивировано положительным аффективным состоянием, вызванным наркотиком, дальнейшее употребление приводит к нейроадаптации к присутствию наркотика и к другому источнику подкрепления, отрицательному подкреплению, связанному с облегчением негативных аффективных последствий прекращения употребления наркотиков. Действительно, утверждается, что определяющей чертой наркотической зависимости является установление негативного аффективного состояния (19).
В то время как негативное аффективное состояние трудно измерить у животных, есть свидетельства нарушения системы вознаграждения мозга во время отмены наркотиков у хронически облученных животных. Поведение при внутричерепной самостимуляции (ICSS) оказалось особенно чувствительным к изменениям в системах вознаграждения мозга во время течения наркотической зависимости. Острое введение наркотиков, которыми злоупотребляют люди, увеличивает ценность вознаграждения ICSS, а отмена наркотиков снижает ценность вознаграждения ICSS (обзор9). Увеличение порога вознаграждения или уменьшение вознаграждения наблюдались после отмены опиатов, стимуляторов и алкоголя и, по-видимому, связаны с дозой, поскольку чем больше наркотиков вводится с течением времени, тем сильнее реакция отмены.
Если состояние дефицита вознаграждения определяет зависимость, оно может быть вызвано несколькими механизмами. Во-первых, генетические факторы или факторы окружающей среды могут вызвать некоторый нейробиологический дефицит, который требует устранения, возможно, путем введения наркотиков. С другой стороны, хронический прием наркотиков сам по себе может вызвать состояние дефицита, для устранения которого требуется самолечение. Можно предположить, что этот тип дефицитного состояния существует на молекулярном, клеточном и системном уровнях, и в мини-обзорах в этом выпуске обсуждаются многочисленные нейрофармакологические механизмы таких нарушений.
Однако наркотическая зависимость не только включает в себя приобретение приема наркотиков и поддержание приема наркотиков, но также функционирует как хроническое рецидивирующее расстройство с возобновлением приема наркотиков после детоксикации и воздержания.
Как положительные, так и отрицательные аффективные состояния могут ассоциироваться со стимулами в среде приема наркотиков или даже внутренними сигналами посредством классических процессов обусловливания (23). Повторное воздействие этих условных стимулов может обеспечить мотивацию для продолжения употребления наркотиков и рецидива после воздержания. На людях имеются данные о том, что положительные усиливающие эффекты наркотиков, таких как героин и кокаин, измеряемые субъективными сообщениями об эйфории или “кайфе”, могут стать обусловленными ранее нейтральными стимулами. Пациенты, которых лечили от героиновой зависимости и которым разрешили самостоятельно вводить либо физиологический раствор, либо героин, сообщили, что инъекции как физиологического раствора, так и героина доставляли удовольствие, особенно в обычной обстановке, в которой пациент делал инъекции.
С другой стороны, пациенты, даже подвергшиеся детоксикации, могут сообщать о негативных аффективных симптомах, подобных тем, которые связаны с воздержанием от наркотиков, при возвращении в среду, аналогичную той, которая связана с наркотической зависимостью (16). Нейробиологические основы синдрома длительного воздержания могут включать тонкие молекулярные и клеточные изменения, которые являются проблемой будущих исследований в области нейробиологии зависимости. Ключевые элементы некоторых нейроадаптивных процессов, которые составляют длительное воздержание, можно найти в мини-обзорах этого выпуска.
Нейроадаптивные теории толерантности и абстиненции
Предполагалось, что толерантность развивается с помощью двух возможных механизмов. Привыкание возникает, когда первичная реакция на наркотик ослабевает при повторном введении. Альтернативно, первоначальному острому эффекту наркотика могут противостоять гомеостатические изменения в системах, которые опосредуют первичные эффекты наркотика, т.е. гомеостатический адаптивный процесс. Эти две модели не обязательно являются взаимоисключающими (12).
- Фото Мики Баумайстер на Unsplash
- mika-baumeister-fH0VGPrdorg-unsplash.jpg (113.41 КБ) 1672 просмотра
Сенсибилизация
Сенсибилизация была определена как длительное усиление реакции, происходящее при повторном предъявлении стимула, который надежно вызывает реакцию при его первоначальном предъявлении. Сенсибилизация к наркотикам с большей вероятностью возникает при периодическом воздействии наркотика, в отличие от толерантности, которая с большей вероятностью возникает при непрерывном воздействии. В недавней концепции роли сенсибилизации при наркотической зависимости была выдвинута гипотеза о том, что тяга к наркотикам постепенно усиливается при повторном воздействии наркотиков, которыми злоупотребляют (18); переход к патологически сильному влечению тогда определил бы компульсивное употребление.
Внутрисистемные и межсистемные нейроадаптации
В попытке вывести гомеостатические модели на клеточный и молекулярный уровни анализа, можно провести различие между адаптациями, происходящими внутри чувствительной к лекарствам системы подкрепления, и теми, которые происходят между взаимодействующими системами (8). Аналогичные нейробиологические различия также могут быть сделаны для нейроадаптаций, связанных с сенсибилизацией. При внутрисистемной адаптации повторное введение препарата вызвало бы противоположную реакцию в той же системе, в которой наркотик вызывает свои первичные усиливающие действия. При межсистемной адаптации повторное введение препарата задействует другую нейрохимическую систему, которая не участвует в острых усиливающих эффектах препарата, но которая, будучи активирована или задействована, будет действовать в противовес первичным усиливающим эффектам препарата.
Множество примеров внутрисистемной и межсистемной адаптации можно найти в следующих четырех мини-обзорах. Некоторые из этих нейроадаптаций специфичны для каждого класса наркотиков, в то время как другие могут быть общими для всех наркоманов, которыми злоупотребляют. Еще более интригующей является возможность того, что добавленное системное измерение нейробиологических схем может представлять собой не только общий субстрат для усиливающего действия наркотиков, но и общий субстрат для нейроадаптаций, известных как зависимость от психоактивных веществ или аддикция.
Клеточная и молекулярная адаптация, связанная с мотивационными системами мозга
Опиаты
Длительное лечение морфином долгое время ассоциировалось с повышением активности аденилатциклазы, действием, противоположным действию острого введения (Nestler, 1996 [этот выпуск Neuron]). Эти эффекты наблюдались не только в голубом пятне, структуре мозга, связанной с физическими признаками отмены опиатов, но также в области прилежащего ядра, структуре, связанной с мотивационными эффектами отмены опиатов. Кроме того, хроническое воздействие опиатов также снижает уровни белка нейрофиламента в области вентральной покрышки, которая содержит клеточные тела, из которых проецируется дофамин (DA) в прилежащее ядро; введение нейротрофических факторов может обратить вспять эти эффекты. Введение нейротрофического фактора мозгового происхождения в мозг предотвратило и обратило вспять структурные изменения, наблюдаемые в нейронах DA вентральной тегментальной области, а также изменения циклической активности AMP (цАМФ) в прилежащем ядре (15). Это открывает возможность того, что долгосрочные нейроадаптации, связанные с опиатной зависимостью, которые имеют мотивационные последствия, могут включать изменения в мезолимбической функции DA, которые могут регулироваться нейротрофическими факторами.
Кокаин и амфетамин
Два основных нейробиологических действия кокаина и амфетамина могут представлять нейроадаптации, важные для мотивационных эффектов этих наркотиков. Активация рецепторов D1 стимулирует каскад событий, которые в конечном итоге приводят к фосфорилированию белка, связывающего элемент ответа cAMP (CREB), и последующим изменениям в экспрессии генов (Hyman, 1996 [этот выпуск Neuron]). Эти внутрисистемные адаптации не только могут изменить функцию самой DA-системы, но также могут вызвать второе важное нейробиологическое действие, увеличение экспрессии мРНК протачикинина и продинорфина. Последующая активация систем динорфина может способствовать дисфорическому синдрому, связанному с кокаиновой зависимостью, а также обеспечивать обратную связь для уменьшения высвобождения DA. В таком случае усиленное действие динорфина можно рассматривать как межсистемную адаптацию. Значение пути рецептор D1-цАМФ–CREB в адаптации к наркотикам, вызывающим злоупотребление, подтверждается недавними доказательствами эффективного антикокаинового действия антагонистов DA D1 и эффективных антикокаиновых праймирующих эффектов агонистов D1 (20).
Никотин
Начальным молекулярным участком действия никотина, вероятно, являются никотиновые ацетилхолиновые рецепторы, в частности те, которые локализованы в мезолимбической DA-системе мозга. Способность этих рецепторов существовать во многих различных функциональных состояниях привела к комбинированной внутрисистемной / межсистемной гипотезе адаптации для объяснения толерантности и зависимости (Дани и Хайнеманн, 1996 [этот выпуск нейрона]).). Острый никотин кратковременно стимулирует рецепторы, которые обычно находятся в закрытом состоянии покоя, в открытое состояние для проведения катионов, но затем они возвращаются в десенсибилизированное состояние, в котором они не реагируют на агонист. Кроме того, длительное воздействие никотина вызывает увеличение фактического количества никотиновых ацетилхолиновых рецепторов.
Таким образом, Дани и Хайнеманн выдвинули гипотезу о следующем сценарии. Никотин стимулирует мезолимбическую DA-систему, среди прочих систем, посредством активации никотиновых ацетилхолиновых рецепторов для получения усиливающих эффектов никотина. Инактивация рецепторов путем десенсибилизации приводит к острой толерантности, которая компенсируется увеличением количества рецепторов. Во время воздержания уровень никотина у курильщика падает, и избыточные никотиновые рецепторы ацетилхолина начинают восстанавливаться до состояния чувствительности. Однако эта повышенная чувствительность к обычным синаптическим входным сигналам в ацетилхолинергических путях не ограничивается рецепторами системы DA, но может задействовать никотиновые рецепторы в других, не приносящих вознаграждения ацетилхолинергических путях, что может способствовать негативному аффективному состоянию, связанному с отменой никотина. Согласно этой гипотезе, курильщики, по сути, лечат себя никотином, чтобы регулировать количество функциональных никотиновых ацетилхолиновых рецепторов.
Алкоголь
Крупным достижением последних лет стало открытие значительной селективности в начальном участке действия этанола, особенно при низких дозах. Вместо того, чтобы действовать посредством относительно неселективных возмущений липидов мембран, этанол, по-видимому, избирательно воздействует на белки, участвующие в передаче сигналов и трансдукции (22 [этот выпуск Neuron]). Пять нейромедиаторных систем были вовлечены в острое усиливающее действие этанола: γ-аминомасляная кислота (ГАМК), глутамат, DA, серотонин и опиоидные пептиды (11). Недавно началась работа по выявлению элементов нейроадаптации в этих системах нейротрансмиттеров, которые возникают в результате хронического приема этанола. Фармакологические данные свидетельствуют о роли ГАМК в зависимости от этанола, поскольку агонисты ГАМК ослабляют выведение этанола, а антагонисты ГАМК усиливают выведение этанола. На молекулярном уровне имеются данные, показывающие, что потенцирование этанолом стимулируемого ГАМК потока хлоридов значительно снижается при хроническом воздействии этанола, и наблюдаются изменения в экспрессии определенных субъединиц A рецептора ГАМК при хроническом воздействии этанола.
В отличие от усиления передачи сигналов ГАМК, имеются значительные доказательства того, что острый этанол в довольно низких дозах снижает функцию рецептора глутамата (NMDA), возможно, за счет воздействия на глициновый участок рецептора. Хроническое лечение этанолом, по-видимому, увеличивает количество сайтов связывания лигандов NMDA-рецептора, что опять же может отражать изменения в абсолютном или относительном количестве белков субъединицы NMDA-рецептора. Эти эффекты на функцию ГАМК-A и NMDA-рецепторов могут быть примерами внутрисистемной адаптации, но связь с реальными мотивационными эффектами зависимости от этанола еще предстоит определить.
Две системы мозга, определенно связанные с мотивационными эффектами этанола, - это DA-система и системы опиоидных пептидов. Этанол, по-видимому, активирует мезолимбическую DA-систему, возможно, посредством взаимодействия с NMDA-рецепторами, но, возможно, более интригующим является наблюдение, что функция DA снижается во время отмены этанола, и это снижение обращено вспять при введении этанола (7). Роль опиоидных пептидов в зависимости от этанола вытекает из доклинических наблюдений за снижением самостоятельного приема этанола при использовании опиоидных антагонистов и из клинических наблюдений за тем, что прием опиоидных антагонистов может помочь предотвратить рецидив у прошедших детоксикацию алкоголиков (7). Серотонин был вовлечен в острые усиливающие эффекты этанола благодаря наблюдению, что ингибиторы обратного захвата серотонина снижают потребление этанола у животных и людей (7). Все эти изменения следует рассматривать как внутрисистемные изменения, при которых система нейротрансмиттеров, ответственная за часть острого усиливающего действия этанола, изменяется в результате хронического воздействия этанола.
Одним из примеров потенциальной межсистемной нейроадаптации при хроническом употреблении этанола является активация нейропептидного кортикотропин-рилизинг фактора (CRF), пептида, участвующего в поведенческих реакциях на стрессоры. Антагонисты CRF, вводимые в миндалину, устраняют анксиогенные эффекты отмены этанола, а отмена этанола характеризуется повышенным высвобождением CRF в миндалину (10, 17).
Общие нейрофармакологические элементы зависимости
Изменения в мозге, связанные с развитием наркотической зависимости, описанные выше, имеют несколько общих элементов, которые могут определять базовую схему наркомании. Эта схема может быть определена на трех уровнях исследования: молекулярном, нейрохимическом или нейроанатомическом.
Внутрисистемный
Системой, общей для острого и хронического действия всех наркотиков, которыми злоупотребляют, является мезолимбическая система DA. Активация этой системы имеет решающее значение для усиления действия стимуляторов, возможно, включая никотин. Мезолимбическая DA-система также участвует в подкреплении опиатами и алкоголем, хотя ее целостность не критична для поддержки самостоятельного приема этих препаратов. Отмена наркотиков сопровождается снижением функции DA, и элементы длительного воздержания могут включать долгосрочные изменения в системе DA. Нейроадаптация внутри этой системы, очевидно, может развиваться различными способами из-за снижения чувствительности никотиновых рецепторов (2) к индукции элементов передачи сигнала пре- и постсинаптически к изменениям в ответ на факторы роста (15). Имеются убедительные доказательства изменений в передаче сигналов опиатных рецепторов, связанных с хроническими опиатами (15), но также существуют косвенные доказательства изменений при употреблении кокаина и даже хронического этанола (14).
Межсистемный
Доказательства межсистемной адаптации после хронического злоупотребления наркотиками можно найти в исследованиях, изучающих роль нескольких нейропептидов, в частности динорфина, CRF и нейропептида FF (NPFF). Пептиды динорфина, по-видимому, регулируют DA-систему посредством действия κ опиоидных рецепторов на DA-нервных окончаниях; а κ-агонисты вызывают отвращающий эффект у грызунов и людей (5). Таким образом, индукция гена продинорфина при хроническом приеме кокаина или амфетамина может быть примером нейроадаптации, которая вызывается хроническим воздействием наркотиков, но оказывает противоположное воздействие на системы подкрепления мозга.
Сообщалось об иммунореактивности в отношении NPFF и его рецепторов в ЦНС крысы. Гипотеза о противоопиатной активности NPFF была выдвинута на основе эффектов внутримозговой (ICV) инъекции пептидов, связанных с NPFF (13). NPFF ослабляет анальгезию, вызванную морфином и стрессом, а антагонист NPFF может усилить анальгезию, вызванную морфином и стрессом, и обратить вспять толерантность к морфину. Внутривенное введение антагониста NPFF также ослабляет синдром отмены, вызванный налоксоном, у зависимых от морфина крыс. Еще предстоит определить, имеют ли эти антиопиатные пептиды мотивационное значение и вносят ли свой вклад в негативное аффективное состояние, возникающее во время воздержания от наркотиков.
CRF - это еще один нейропептид, который может быть вовлечен в мотивационные аспекты наркотической зависимости. Крысы, неоднократно получавшие кокаин и этанол, демонстрируют значительные ответы, подобные анксиогенным, после прекращения хронического приема наркотиков, которые отменяются при внутривенном введении антагониста CRF (10). Однако антагонист CRF также был активен в устранении вызывающих отвращение эффектов отмены опиатов (4). Таким образом, активация CRF может быть общим элементом, связанным с развитием наркотической зависимости, и может быть связана с мотивационными эффектами, включающими такие субъективные симптомы, как повышенный стресс и негативное воздействие.
Увеличенная миндалина
Заманчиво предположить, что нейроадаптации, описанные выше, на самом деле затрагивают специфические области мозга, которые взаимодействуют с классическими лимбическими (эмоциональными) структурами с экстрапирамидной двигательной системой. Оболочка прилежащего ядра и центральное ядро миндалины имеют определенные цитоархитектурные сходства, которые привели к концепции расширенной миндалины, мозговой системы в базальном переднем мозге, которая может быть вовлечена в эмоциональное поведение и мотивацию (3). Особенно интересно то, что расширенная миндалина имеет значительные эфференты от лимбических структур, таких как базолатеральная миндалина, лобная кора и гиппокамп, и посылает эфференты не только в медиальную часть вентрального бледного тела, но и в большую проекцию на латеральный гипоталамус.
Кроме того, оболочка прилежащего ядра особенно чувствительна к активности антагонистов DA D1, антагонистов кокаина (1). Центральное ядро миндалины играет важную роль в влиянии антагониста ГАМК на самостоятельное введение этанола (6) и взаимодействие CRF с этанолом (10, 17). Возможно, что нейрохимические компоненты, составляющие нейроциркуляцию расширенной миндалины, могут быть давно востребованными системами вознаграждения, которые служат не только феномену внутричерепной самостимуляции, но и естественным вознаграждениям. Эти системы вознаграждения могут быть узурпированы хроническим употреблением наркотиков, что приводит к зависимости.
Страстное желание и рецидив
Наркомания - это хроническое рецидивирующее расстройство, а рецидив связан с состояниями влечения и длительного воздержания, которые трудно определить, но отражают некоторое длительное расстройство после острой абстиненции или уязвимость к возобновлению поведения, связанного с приемом наркотиков, и, в конечном счете, компульсивное употребление. Может иметь место либо состояние остаточного дефицита, либо сенсибилизация системы вознаграждения к стимулам, которые предсказывают действие препарата, либо и то, и другое. Можно предположить, что комбинация будет особенно мощной в качестве мотиватора для возобновления употребления наркотиков. Животные модели тяги к наркотикам и рецидива разрабатываются и уточняются и обычно отражают вторичные источники подкрепления. Нейронные субстраты для условного положительного подкрепления могут включать элементы афферентного ввода из расширенной миндалины, такие как афференты из базолатеральной миндалины и мезолимбической системы DA.
Нейронные субстраты для условного отрицательного подкрепления в значительной степени неизвестны. Задачей будущих исследований в области нейробиологии наркотической зависимости будет выяснение нейроадаптивных изменений, таких как изменения в функции передачи сигнала и экспрессии генов, вызванных хроническим употреблением наркотиков на животных моделях длительного воздержания и рецидива. Предположительно, ключом будут те же молекулярные и клеточные изменения в нейрохимических системах и нейроциркуляторных системах, ответственных за положительное и отрицательное подкрепление, связанное с хроническим употреблением наркотиков.
Джордж Ф. Кооб
Литература
1. Кейн С.Б.
Heinrichs S.C
Уильямс К.Э.
Коффин против Л
Кооб Г.Ф.
692 1995; Исследование мозга: 47-56
2. Dani J.A
Heinemann S
16 1996; Нейрон. (этот выпуск)
3. Heimer, L., Alheid, G. (1991). В базальном переднем мозге: анатомия для функционирования, Т.К. Нейпир, П. Каливас и И. Ханин, ред. (Нью-Йорк: Пленум Пресс), стр. 1-42.
4. Heinrichs S.C
Мензаги Ф.
Schulteis G
Кооб Г.Ф.
Stinus L
6 1995; Вести себя. Фармакол.: 74-80
5. Хайман С.И
16 1996; Нейрон. (этот выпуск)
6. Хиттия П. и Кооб Г.Ф. (1995). Eur. J. Фармакол. 283, 151-159.
7. Кооб Г.Ф. (1996). В фармакологическом воздействии этанола на центральную нервную систему, Р. Дитрих и В.Г. Эрвин, ред. (Бока-Ратон, Флорида: CRC Press), стр. 1-12.
8. Кооб Г.Ф.
Блум Ф.Э.
242 1988; Наука.: 715-723
9. Кооб Г.Ф.
Маркоу А
Вайс Ф.
Schulteis G
5 1993; Семин. Неврология.: 351-358
10. Кооб Г.Ф.
Heinrichs S.C
Мензаги Ф.
Пич Э.М.
Бриттон К.Т.
7 1994; Семин. Неврология.: 221-229
11. Кооб Г.Ф., Рассник С., Хейнрихс С. и Вайс Ф. (1994b). В книге "К молекулярной основе употребления алкоголя и злоупотребления им", Х. Йорнвалл, изд. (Материалы Нобелевского симпозиума по алкоголю), стр. 103-114.
12. Литтлтон, Дж.М. и Литтл, Х.Дж. (1989). В психоактивных препаратах: толерантность и сенсибилизация, А.Дж. Гауди и М.У. Эмметт-Оглсби, ред. (Клифтон, Нью-Джерси: Humana Press), стр. 461-518.
13. Малин Д.Х.
Лейк Дж.Р.
Хаммонд М.В
Фаулер Д.Э.
Роджиллио Р.Б.
Браун С.Л.
Симс Дж.Л.
Ликрафт Б.М.
Янг Х.-Y.T
11 1990; Пептиды.: 969-972
14. Нестлер Э.Дж.
12 1992; J. Neurosci.: 2439-2450
15. Нестлер Э.Дж.
16 1996; Нейрон. (этот выпуск)
16. О'Брайен К.П.
27 1976; Фармакол. Перераб.: 533-543
17. Пич Э.М.
Лоранг М
Ягане М
ДеФонсека Ф.Ф.
Кооб Г.Ф.
Вайс Ф.
15 1995; J. Neurosci.: 5439-5447
18. Робинсон, Т.Э., Берридж, К.С. (1993). Мозг, Откр. 18, 247-291.
19. Рассел, М.А.Х. (1976). В книге "Наркотики и наркотическая зависимость", Г. Эдвардс, М.А.Х. Рассел, Д. Хоукс и М. Маккафферти, ред. (Уэстмид, Англия: Saxon House / Lexington Books), стр. 182-187.
20. Self D.W
Барнхарт У.Дж.
Lehman D.A
Нестлер Э.Дж.
271 1996; Наука.: 1586-1589
21. Соломон Р.Л. (1977). В психопатологии: экспериментальные модели, Дж.Д. Мазер и М.Э.П. Селигман, ред. (Сан-Франциско: У. Х. Фримен и компания), стр. 124-145.
22. Табаков Б
Хоффман П
16 1996; Нейрон. (этот выпуск)
23. Wikler A
28 1973; Арх. быт. Психиатрия.: 611-616
Посмотреть в статье
24. Wise R
97 1988; Дж. Аномалия. Психол.: 118-132
© 1996 Cell Press. Опубликовано Elsevier Inc.
Ссылка на публикацию https://doi.org/10.1016/S0896-6273(00)80109-9